Говорят, история ничему не учит. Это верно в каком-то смысле: что толку знать, как поступали отцы, если ты живешь уже в новом окружении, дышишь другим, нежели они, воздухом, и проблемы у тебя свои, неотложные и куда более важные, чем те, что озадачивали отцов. Именно так, но все же до определенной степени, точнее, возраста: тебе исполняется тридцать, потом сорок, и ты понимаешь, что проблемы, хоть и в другом окружении, у тебя те же, что и у отца в твоем возрасте, а иные отцы и не дожили до твоего возраста, и их опыт - не такой уж пустой звук. Когда приходит это осознание - значит, ты повзрослел. Пора обращаться к истории. В нашем случае - к истории рок-культуры и групп, оставивших в ней наибольший след.

    коммьюнити
    Рок-культура в нынешнем ее виде возникла после Второй мировой - с развитием средств коммуникации. Когда песни стало возможно транслировать на всю страну - тогда появилась необходимость в песнях, которые нравились бы всей стране. Рождалось телевидение, все обширнее становились радиосети. И вот возникла социальная группа, создавшая в мире рок-культуры все идиомы, которыми позже воспользовались все, от хиппи до панков и которыми пользуются по сию пору … это были битники или "разбитое" поколение. Молодые люди, чье время формирования пришлось на военные годы, годы серьезной переоценки ценностей и серьезных потрясений в обществе. Тут надо, конечно, понимать, что Америка никогда не воевала так, как Европа: чтобы горели города и погибали миллионы. Поэтому там у молодых людей была возможность наблюдать войну со стороны, оценивать ее, даже насмехаться над ней, что для нас - совершенная дикость: там героем считался Гленн Миллер, чей самолет просто пропал над Ла-Маншем в 1944 году, там к войне относились как к детали пейзажа - из этого угрюмого пейзажа и родились битники.
    Вообще, со словом "битник" связано много недоразумений: отечественные неформалы считали, что происходит оно от глагола "бить", в смысле - давать по роже, и потому самые радикальные из них рядились в клепаные одежды, напускали на лица выражение мрачной решимости и называли себя битниками. Ходили легенды о том, что битники - это такие рейнджеры, которые живут в лагерях, где по периметру стоят вооруженные карабинами люди и стреляют во всякого, кто не свой, без предупреждения. Все эти фантастические представления возникали тогда, когда отечественное движение "детей цветов" претерпевало серьезный кризис, и была необходимость в какой-то новой романтической идее. От этой же безысходности возникали легенды о концерте the Beatles в аэропорту "Шереметьево" и прочая чушь.

    На деле же битники поначалу были вообще сугубо литературной группой - по образцу довоенного парижского богемного коммьюнити, - это была компания молодых писателей и поэтов, принявших на себя скучающий вид людей, не приемлющих ни ценностей истеблишмента, ни эстетических установок "официального" искусства. Основу группы составляли Аллен Гинзберг, Уильям Берроуз, Джек Керуак и Нил Кэссиди, познакомившиеся в Колумбийском университете и шатавшиеся вместе по манхэттенским улицам. Позже к ним присоединились Грегори Корсо и Герберт Ханке и еще несколько молодых людей, чье творчество в нашей стране либо плохо известно, либо неизвестно вовсе. Все они были озабочены сочинением художественных произведений, так или иначе расширяющих границы "традиционного" искусства: впрочем, за слово "расширяющих" они бы, скорее всего, побили бы, потому что предполагали, что вовсе отрицают академические традиции, наподобие футуристов начала века, являясь большими поклонниками Маринетти, а также, в частности, Маяковского.

    откровения
    Изобретение термина "битник" приписывают Керуаку: вообще-то на разговорном языке того времени оно означало "помятый жизнью", "изношенный", "усталый", но Керуак возвел его в ранг наименования и даже произвел неологизм "beatitude", соединив слова "beat" и "attitude", то есть "отношение к жизни" или "мировоззрение". Было у слова "beat" и еще одно важное значение: так назывался ритм в джазовых композициях, а джаз для битников быстро стал главным культурным сопровождением - один из идеологов битничества Джон Артур Мэйнард говорил о джазе в таких терминах, как "новый завет" и "откровение". Речь чаще всего шла о бопе, который появился незадолго до самих битников и пробивал себе дорогу на сцену через целые ушаты критических помоев, которые лились на него со всех сторон: один из критиков, Уинторп Сарджент, например, писал, что-де если негра с детства воспитывать на хорошей музыке типа Бетховена, то он бросит свои варварские дудки и начнет слушать академические произведения. Так вот, боп сделал исполнителя почти священной фигурой и подарил битникам такие понятия, как одиночество в толпе и спонтанность. Именно спонтанность битники чаще всего называли основой своего творчества, а Керуак так и просто призывал писать произведения без точек, а лишь с пробелами, обозначающими фразировку или набор дыхания перед новой мыслью. Битники боготворили пионеров бопа, обожали Майлза Дэвиса, Телониуса Монка, Диззи Гиллеспи и особенно Чарли Паркера, чья безумная жизнь как нельзя лучше сообщалась с их собственными мыслями и ощущениями. Впрочем, артисты, пришедшие до бопа, тоже почитались: так, Керуак утверждал, что его самое знаменитое произведение и одновременно главная книга битников, "На дороге", которую он планировал печатать свернутой в рулон, родилась у него в голове под влиянием музыки Лестера Янга и его знаменитой композиции "tester teaps In".
    Скоро движение разрослось: идеология неприятия истеблишмента оказалась крайне привлекательной для молодежи из семей среднего достатка, чья жизнь в "двухэтажной Америке" была невыносимо скучной. Все традиционные атрибуты хиппи - длинные волосы, бороды, два пальца вверх - уже были у поколения битников: только те еще не сбивались в коммуны и еще не слушали стадионный рок за отсутствием оного. С наркотиками, опять же, не было таких проблем: то есть, они не возбранялись, но и не слишком воспевались. Хотя все любимые музыканты битников - и Паркер, и Дэвис - в то время довольно крепко сидели на них, и Паркера это в итоге свело в могилу. Но вокруг таких смертей еще не было трагического и притягательного ореола, они казались, скорее, эксцессами свободной жизни, нежели непременной ее составляющей.

    сленг
    У битников был свой сленг - собственно, весь последующий сленг просто заимствовался у битников и, так или иначе, обогащался. В частности, именно битники ответственны за вездесущее ныне слово "cool": вообще-то оно было джазовым словом, но распространение получило именно через битнические круги, как более мобильные и менее специфичные. Битники позаимствовали из джаза еще несколько понятий, таких как cat, то есть "чувак", dig, то есть "врубаться", и многие еще. Есть даже целый словарь битников с заданиями тем, кто с ним ознакомился, перевести на битнический язык общеупотребительные фразы, причем так, чтобы из предложения с пятнадцатью словами сделать предложение в четыре слова - примеры не приводятся в силу их полной непереводимости.
    Разумеется, поскольку изначально движение родилось среди людей образованных, у него были свои общекультурные иконы: провозглашая наличие так называемых "тайных героев", то есть неких мистических личностей, стоящих за личностями вполне земными, такими как Паркер и Монк. Одним из "героев" они называли Артюра Рембо - пьяницу и гениального поэта, который бросил писать стихи в возрасте 21 года, уехал в Африку зарабатывать деньги и вернулся оттуда только через двадцать лет, брезгливо посмотрел на книги своих стихов и даже, по легенде, отказался признать их своими. Битники утверждали, что Рембо "сгорел": эта идеология была предтечей знаменитой кобейновской фразы "Лучше сгореть сразу, чем долго чадить" и прочих ей подобных фраз, предтечей знаменитого рок-н-ролльного live fast die young и многих еще романтических штампов, которые всегда берутся у молодежи при наличии у нее более-менее образованных вождей.

    герои
    Вообще, об этих вождях надо помнить всегда, потому что битники были уникальной группой в истории рок-культуры: движение возглавляли не малообразованные рокеры и совсем уж черт знает что, что возглавляет эти движения по сей день. Движение возглавляли университетские образованные и даже часто талантливые люди, не игравшие на музыкальных инструментах, а писавшие романы, поэмы и эссе. И бог с ним, что книги Керуака без специальной нужды ныне читать невозможно: когда-то они открыли целый свободный мир огромному количеству людей. Выяснилось, что можно не сидеть, тупо уставившись на своего дедушку, который спит с винтовкой в кресле-качалке, а арендовать машину и поехать куда глаза глядят - а потом бросить эту машину и идти куда глаза глядят, и все это без ахинеи про гуру-индейцев и необходимость расширения сознания. Хотя потом пришло и это, битники увлеклись дзен-буддизмом, Берроуз стал лопать наркотики килограммами, появился ЛСД, потом пошла рок-культура, а потом пришел Том Уэйтс, который сказал, что проспал 60-е, потому что там было слишком много народу, а он не любит толпу, а любит битников. И Патти Смит, которая в 1997 году выпустила пластинку "Peace and Noise", настоящую эпитафию битничеству, движению, смысл которого, в общем-то, трудно объяснить словами, но который отчетливо слышен в ее голосе: что-то там есть такое не рок-н-ролльное и не панковское, а гораздо более раннее, тем более, что и поет-то она песни о Берроузе, Гинзберге и прочих, кого у нас если и знают, то плохо, а иных и не знают вообще. Запомнить надо троих: Берроуза, Керуака и Гинзберга. Остальные не так существенны. Разве что Буковски, но он всегда был немного в стороне.

    Берроуз был самым старшим и самым эффектным. Родился он в Сент-Луисе в феврале 1914 года, закончил Гарвард и был одним из первых, кто открыто заговорил о пользе гомосексуальных связей, что, впрочем, не помешало ему обзавестись женой Джоан, которую он и подстрелил в 1951 году, пытаясь изобразить с ней сцену из истории про Вильгельма Телля, а именно ту, когда Телль сбивает стрелой яблоко с головы своего сына. В роли лука, понятно, выступал пистолет. Далее он долго скитался по Южной Америке, экспериментируя с разными наркотическими веществами. Более всего он известен своей непереводимой на другие языки книгой "Голый завтрак" и изобретением коллажной техники письма, которой потом пользовались все богемные персонажи, включая Дэвида Боуи. Под конец жизни он подружился с Уэйтсом, снялся в фильме "Аптечный ковбой" у Гаса ван Сэнта и умер - при всей своей беспорядочной жизни - в том самом 1997 году, когда Патти Смит записала "Peace and Noise" - записала, приурочив к его смерти.

    Аллен Гинзберг, один из самых популярных современных поэтов, родился на двенадцать лет позже Берроуза и это именно он учился в Колумбийском университете, откуда выпустился в 1948 году. У него была богатая биография рабочего: он мыл тарелки, водил грузовики, был ночным портье и даже плавал в качестве матроса на грузовых судах. С его "Сутры подсолнуха", как считается, и началась битническая идеология: с его поэмы "Вой" началось открытое преследование гомосексуалистов, потому что по тем временам поэма была полна непристойностей, а Гинзберг открыто жил со своим любовником; выход "Воя" привел к аресту еще одного битника, владельца книжного магазина Лоренса Ферлингетти. Как и все в то время, Гинзберг находился под влиянием Уильяма Блейка и множество своих сочинений написал, используя его формы. Прожив чуть менее бурную, нежели Берроуз, жизнь, Гинзберг умер в том же 1997 году, так что пластинка Патти Смит "Peace And Noise" - и о нем тоже: по сути, она о том, что битничество как факт умерло в этом самом 1997 году.

    Раньше всех не стало Джека Керуака, который умер в 1969 году в возрасте сорока семи лет: не менее колоритный, нежели его товарищи, он тоже окончил Колумбийский университет и даже служил некоторое время на флоте, откуда его комиссовали с классическим подозрением на шизофрению. С тех пор он вел жизнь бродяги и книги свои сочинял на дороге - он писал их спонтанно, главная его вещь, огромный роман "На дороге", была сочинена им за три недели и полностью соответствовала битнической идеологии: идеологии безграничной свободы и пренебрежения социальными условностями. Книгу свою, как уже было сказано, он хотел издать рулоном, чтобы читатели чувствовали движение, когда отворачивали бы очередной ее кусок. Читать его прозу трудно: переведенная, она выглядит натуральным сочинением школьника, в оригинале немногим лучше, но дело, как вы понимаете, было не в стиле, а в содержании, в этой огромной куче необработанных впечатлений, вываленных на голову читателя бесформенными кусками - то есть так, как впечатления валятся на него в жизни, не заботясь о том, чтобы как-то отсортироваться для удобства восприятия.

    наследство
    Именно во впечатлениях, возведенных в ранг правил, и остается главная заслуга битников в истории рок-культуры, да и не только рок, а и культуры просто, потому что без них многое из литературных и художественных открытий прошлого века будет совершенно непонятным. Гинзберга переводил Бродский, а это что-нибудь да значит: Бродский, конечно, переводил даже Джона Леннона, но Гинзберга он переводил как серьезного поэта, а не как автора песни про желтую подводную лодку. Битники заложили основы современного уличного языка: без них было бы трудно выразить массу нюансов уличной жизни, да и хиппи, например, обязаны именно битникам своим именем - битническая философия называлась емким словом hip. Если ты был битником, ты должен был думать hip, поступать hip, видеть мир hip. Человек, носящий hip-философию, получал имя hipster. До hippie было рукой подать, а уж как у нас переводили это слово, как выводили его из слова "бедро", потому что, дескать, волосы по бедро росли у хиппи, или как говорили, что это - искаженное произношение слова happy, то есть счастливый, мы поговорим в другой раз. Когда дойдет дело. А оно непременно дойдет, не сомневайтесь. Ибо история - такая штука: раз начав разматывать ее клубок, вытягиваешь оттуда все новые и новые нити.
    Говорят, что история ничему не учит. Это верно. Она и не должна учить. Алфавит ведь тоже не должен никого учить. Его просто не нужно забывать. С историей - та же штука. Если ее не забывать - она может здорово помочь. Потому что однажды ты поймешь, что в той безвыходной ситуации, в которой ты сейчас находишься, до тебя уже побывало несметное количество людей. И все они нашли выход. Значит, и ты найдешь. Главное - be hip, stay cool.


Часть 2. Хиппи

    Шерсть мамонта
    Хиппи или, по крайней мере, тех, кто ими себя называет, можно видеть и ныне: они играют на гитарах те же песни Гребенщикова, они так же немыты, волосаты и так же употребляют слова "герла" и "пипл". Но это уже даже не вымершие мамонты. Это уже их бивни, куски шерсти и что там еще находят гляциологи, буравя ледники. Это остатки. Музейные экспонаты, проходя мимо которых, мамы говорят своим детям: "Смотри, кем мы были, пока не стали людьми". Хиппи были самым бессмысленным социальным образованием в бесконечной череде молодежных групп. Возможно, именно потому, что они были бесцельны, они и просуществовали так долго. А некоторые полагают, что они существуют и до сих пор.
    Слово "хиппи" - битнического происхождения: у джазменов, а после у битников слово "hip" имело массу значений, от "клево" до "правильно". То есть хиппи изначально, одним своим именем позиционировали себя как "то, что надо".
    Следует отметить, что их к этому подтолкнули. Битники, исчезая, оставили после себя стойкий аромат - аромат запретного плода, изначально положительную ауру всех не санкционированных обществом действий. И пришедшие на смену им дети цветов этим ароматом просто упились: идеологию хиппи объяснить практически невозможно. Там был дзен, там была кислота, там было пассивное сопротивление, там было просто наглое ничегонеделание на деньги налогоплательщиков. Но все же стоит сказать немного об идеологах.

    Расширение сознания
    Книги Кена Кизи и учение Тимоти Лири относят то к битникам, то к хиппи. Причина этому указана выше: хиппи никогда не были четко очерченной социальной группой. Один мальчик в фетровой шляпе учил напившуюся девушку: "Герла, кидаешь ксиву в реку - и на трассу!" Вот и вся их идеология была: многие так и не пошли дальше этой узколобо понятой свободы.
    Но вернемся к Кизи. В начале 60-х он опубликовал "Полет над гнездом кукушки" - книгу, превозносящую индивидуальную свободу как ценность, не имеющую равных. Идея была вполне битническая, но в Америке происходило нечто, подобное нашей хрущевской оттепели: у нее был самый молодой в истории президент, издававший революционные законы и водивший амуры с голливудским секс-символом Мерилин Монро, мир казался полностью открытым для всяческих инициатив, в том числе и для инициатив молодежных. Нарождавшиеся хиппи приняли книгу к действию: среди прочих настольных книг, оставляя в стороне всякую сомнительную политическую литературу, следует отметить "Степного волка" Гессе, откуда вычитывалась тривиальная мысль о том, что весь мир сошел с ума, а также указание на необходимость очистительного огня, и книги Сэлинджера как провозвестника моды на дзен-буддизм.
    Надо сказать кстати, что в конце 50-х Кизи был добровольцем среди тех, кто пробовал на себе открытые тогда галлюциногенные вещества, которые ныне собирательно и не всегда правильно именуются ЛСД. Этот факт сильно попортил ему голову, но также послужил для будущих его читателей-хиппи примером к подражанию. Тем паче, что у них был свой гуру - психолог, адепт галлюциногенных веществ, Тимоти Лири, выпустивший ЛСД в широкие массы своими пропагандистскими лозунгами и своими массовыми экспериментами по расширению сознания. Он не прекратил своих опытов, даже когда в середине 60-х ЛСД был признан наркотиком, за что в 1966 году угодил в тюрьму, откуда умудрился сбежать спустя четыре года; он искал убежища в Европе, но его выдали, и он отсидел до 1976 года. В 80-х годах он был большим энтузиастом нарождающейся компьютерной индустрии, а незадолго до смерти закончил свою эволюцию рекламой джинсов фирмы "Gap".

    Америка и Европа
    Словом, психоделия плюс упоение абсолютной свободой родили на свет поколение, занимавшееся, откровенно говоря, черт знает чем: хиппи слушали музыку, балдели, сбивались в лагеря, понимание их свободы дошло до провозглашения свободной любви и прочих прелестей, о которых все давно наслышаны. Безусловно, всему сказанному можно не верить, но факты - упрямая вещь: один из участников группы Jefferson Airplaine уже в 70-х как-то заметил, что если, мол, вы помните что-то из 60-х - значит, вы в них не жили.
    К концу десятилетия в общину хиппи стали проникать тяжелые наркотики, и участь движения была предрешена: дети цветов превратились в обыкновенных наркоманов, занимавшихся всеми самыми неприглядными вещами - от проституции до банального сотрудничества со спецслужбами. И ныне не помнил бы о них никто, если бы не две вещи: музыка и война во Вьетнаме. Тут надо сказать вот что: мы не будем касаться европейских радикальных групп, хотя они были вдохновлены хиппи и во многом из них проистекли. Просто потому что левая Европа - в основном Франция - банально не имела пространства, на котором можно было бы вольготно резвиться. Страны были маленькие, и там волей-неволей провоцировались какие-то агрессивные действия, которые в итоге вылились в так называемую "революцию 68-года", когда французские студенты погромили полгорода, вдохновленные революционным деятелем Маркузе. Там была даже сформулирована теория трех "М": "Маркс - бог, Маркузе - вождь, Мао - меч". Из этой каши можно уже делать выводы, потому Бог с ними, со студентами - во всяком случае, успокоились они быстро.

    Достижения
    В Америке дело обстояло несколько более протяжно: там была музыка, там была родина, там была своя война. Одной из высших точек движения хиппи принято считать выступления против войны во Вьетнаме, которые прошли в конце 60-х и не обошлись без жертв - после одной из демонстраций, собравшей полмиллиона участников, которым даже удалось со всех сторон окружить Пентагон, на земле остались трупы манифестантов, застреленных Национальной гвардией. Многие молодые люди сжигали свои повестки (если кто не в курсе, тогда в Америке была всеобщая воинская повинность) и бежали в Канаду, чтобы не быть забранными в армию. Все это великолепно показано в фильме Формана "Волосы", так что расписывать нет нужды: просто возьмите и посмотрите. Фильм гениальный.

    Другим и самым главным пиком движения хиппи считается фестиваль в Вудстоке - "три дня музыки и мира", как принято о нем говорить. Прошел он 15-17 августа 1969 года, но вовсе не в Вудстоке, а в 50 милях от него: в Вудстоке его просто предполагали проводить первоначально, и название осталось. О халяве раструбили независимые радиостанции, и в итоге на ферму некоего Макса Ягура явилось около полумиллиона слушателей - на которых было выделено чуть больше взвода полицейских. Трупов и тут оказалось немало, хотя полиция была ни при чем: люди умирали от передоза, от скученности, от удушья - рассказывают дикий случай, что девушка задохнулась в палатке, на которую упал какой-то расширивший сознание сын цветов. Короче, ничего хуже организованного и придумать было нельзя, так что Вудсток показал в первую очередь именно аморфность и совершенную нелепость движения: музыканты приезжали, играли за гонорар и уезжали, а публика оставалась трахаться и торчать. Пит Тауншенд прямо называет происходившее под сценой "ужасом" и "безумием". Такая вот музыка.
    Музыкальные иконы хиппи - Дженис Джоплин, Джими Хендрикс, Джим Моррисон - оказались, однако, цельны в своей принадлежности к движению - хотя бы потому что все они умерли практически подряд от неестественных причин. Собственно, это было уже начало 70-х, и на людей, которые по-прежнему называли себя хиппи, смотрели как на бессмысленных наркоманов. Примерно тогда же то, что у нас называется "хиппизм", стало проникать в нашу страну, которая вечно опаздывает на десять-пятнадцать лет. Но это - совсем отдельная история.

    В политическом смысле хиппи были настолько ленивы, что находились люди, этим крайне раздраженные. Джерри Рубин и Эбби Хоффман создали из наиболее радикальных молодых людей "Молодежную интернационалистическую партию", членов которой именовали "yippie" - чтобы подчеркнуть как преемственность, так и принципиальное отличие их от хиппи. Партия была весьма агрессивна, ее участники пытались изучать боевые искусства. Руководители ее были повязаны в 1968 году после антивоенной демонстрации, сопряженной с концертом, во время которой Рубин подстрекал толпу из 15 000 человек напасть на полицию. Понятно, что эти тысячи человек заодно побили вокруг себя все, что только можно - нынешним антиглобалистам есть у кого учиться. Тем не менее, спустя двенадцать лет Рубин надел костюм и пошел работать на Уолл-Стрит, и тогда же родилось слово "яппи" - путем замены в слове "yippie" одной буквы. И это тоже можно было назвать концом эры хиппи - если бы она не закончилась еще десять лет назад. Кстати, не все были столь предусмотрительны: Эбби Хоффман в 1989 году покончил с собою, поняв, что исповедуемые им идеалы умерли, не дав никаких плодов.

    Мэнсон
    Ну и, наконец, самое главное: то, к чему приводит задекларированная свобода. Чарли Мэнсон, поклонник The Beatles, а особенно их песни "Helter Skelter", тоже называл себя хиппи, да и выглядел соответственно: длинные волосы, обжигающий взгляд - этакий Распутин эпохи высоких технологий. Действовал он ровно так же, как наш старец: говорят, он обладал даром гипноза. В 1967 году, решив, что страна нуждается в хорошей встряске, он начал собирать вокруг себя коммуну - идеология "коммун" вообще была характерна для хиппи. Его коммуна, однако, называлась "Семьей", нее участники полагали Мэнсона богом - а бог требовал жертвоприношений. Мэнсона знают как инициатора убийства жены Романа Поланского, беременной актрисы Шерон Тэйт с гостями: некоторые полицейские отчеты утверждают, что в живот уже убитой Тэйт члены Семьи воткнули вилку. Тем не менее, на счету этой компании еще несколько трупов, в том числе поверенного одного из убийц, который к тому времени уже находился под судом! Всем членам Семьи были вынесены смертные приговоры, замененные на пожизненное заключение: сложнее было с Мэнсоном, ибо никто так и не доказал, что он убивал кого-то лично. Ему, впрочем, припаяли подстрекательство и тоже дали пожизненное: теперь он сидит в тюрьме, пишет песенки, а на его тему сочиняются книги, - всех будоражит это интересное дело. Однако смысл ситуации в том, что Мэнсон не считал и не считает, что предал идеи детей цветов - напротив, он полагает, что довел их до логического конца. Вот такие вот идеалы добра и справедливости.

    Спите спокойно
    Что же осталось от хиппи? Музыка - этот наивный и затянутый рок, такой длинный оттого, что обдолбанные люди не видели смысла заканчивать свои бесконечные музыкальные медитации - послушайте как-нибудь на досуге концертные соло гуру психоделического рока Джерри Гарсия длиною минут в двадцать, а то и во все полчаса. Мода: свободные одежды, унисекс, рваные джинсы, которые теперь выпускают промышленным способом. Страх государства перед огромными массами ничего еще не соображающей по молодости публики, страх, который иногда приносит кое-какие положительные результаты. Несколько книг, в основном весьма доморощенного качества. Вот и все: смехотворно мало для такого огромного события, которое, казалось, изменит мир раз и навсегда. Хиппи умерли: и слава богу - ибо они сами не знали, куда себя девать.
    И все же их жалко. Без них миру недостает какого-то идиотизма, без которого он превращается в сборище целеустремленных людей на бесконечном маршруте дом-работа-дом. Без них в мире не так ярко; без них в мире недостает идеализма. Пусть земля им будет пухом. Спите спокойно, волосатые.

("Битники","Хиппи" Артем Рондарев,
Play №9-10 2002 год,
редакция TWAIN);